Событие 1. Карантин

Важнейшим событием для Чечни (как и  для всего Северного Кавказа, всей России, всего мира) стала пандемия Covid-19. Здесь (как и  везде) прошли разные стадии  — от  отрицания до  гнева и  принятия. Переболел (как говорят) и  сам Рамзан Кадыров. Пандемия коронавируса показала как сильные, так и  слабые стороны чеченского режима.

В  стадии «отрицания» был отказ от  элементарных санитарных норм и  риторика бравады. Но, как только стало ясно, что зараза  — это серьёзно, была организована закупка медицинского оборудования и  введены суровые карантинные меры. Меры эти, при ближайшем рассмотрении, были во  многом разумны. Например, в  апреле-мае, на  Уразу, был не  только закрыт выезд из  сёл, но  в  самих сёлах были запрещены мовлиды, тезеты, зикры. В  Грозном был введён суровый пропускной режим с  указанием времени выхода в  магазин  — но  это оказалось неожиданно разумно, т.к. предотвращало толпы и  взаимное заражение в  торговых залах. Однако держался весь этот порядок не  на  осознанном принятии и  исполнении разумных мер, а  на  принуждении без понимания, на  страхе насилия. И, как только в  июне ограничения были сняты, народ кинулся интенсивно и  бесстрашно общаться. В  итоге в  августе 2020 года смертность в  Чечне составила 237 процентов к  уровню прошлого года. «Сильная рука», как вновь выяснилось, не  работает по-настоящему без общего понимания необходимости подчинения.

Событие 2. Нападения на  оппозиционеров в  Европе

Пандемия не  отменяет ярлык на  контроль всего чеченского сообщества, включая диаспору: в  течение года продолжались попытки её  консолидировать. Тут всё шло в  ход: и  демонстративная поддержка юноши, зарезавшего французского учителя, — и  покушения на  оппонентов. В  разных странах Европы были убиты Мансур Старый и  Анзор из  Вены, чудом выжил при нападении Тумсу Абдурахманов, стало известно о  подготовке покушения на  Мусу Ломаева. Любые источники альтернативных точек зрения находятся под угрозой.

Событие 3. Нападение на  Елену Милашину и  Марину Дубровину

Людям внешним по-прежнему небезопасно входить в  «зону полного покоя», объявленную в  Чечне. Нападение на журналистку «Новой газеты» Елену Милашину и адвоката Марину Дубровину, угрозы правозащитникам и  журналистам, которые сообщают неудобную правду об  установившемся там «парадизе», должны обеспечить его устойчивость.

Событие 4. Продолжение вооружённого конфликта малой интенсивности

Между тем, устойчивость эта сомнительна. Более полугода в  Ингушетии и  Чечне шла охота за  неуловимой группировкой Бютукаева. В  декабре Рамзан Кадыров сообщал, что тот убит в  Ачхой-Мартане. Однако пару лет назад такую «победу» было трудно представить. В  прошлом году ушёл со  своего поста глава Ингушетии Юнус-Бек Евкуров, были свёрнуты остатки его политики «контртеррора с  человеческим лицом», начались масштабные по  местным меркам репрессии. И  мы  видим, как тут  же возникла база для действий отряда боевиков, оперирующего в  двух республиках. А  в  Чечне эта база воспроизводилась все эти годы: тотальная регламентация и  контроль будто специально подталкивают молодых людей в  эту сторону. Вооружённый конфликт малой интенсивности продолжается, и  «сильная рука» этому вовсе не  мешает.

Событие 1. Коронавирус и  борьба с  ним

Результаты этой борьбы высветили жесточайший кризис доверия между властями и  населением. Весной власти  ЧР ввели едва  ли не  самые разумные на  Северном Кавказе карантинные меры, подкрепили их  традиционно зверским механизмом принуждения к  исполнению, весь год рапортовали об  очень низкой заболеваемости и  едва  ли не  самой низкой смертности от  коронавируса.

Граждане  же, видимо, восприняли их  как нечто чуждое, навязанное властями, как очередную имитацию, противоречащую их  интересам, а  потому соблюдали эти меры формально, используя любую возможность, чтобы уклониться. Опасаясь жестокого механизма принуждения, заболевшие не  спешили обращаться за  медицинской помощью.

Кроме того, власти региона, стремясь максимально быстро и  полно реализовать указания Москвы о  победе над коронавирусом, форсированными темпами снимали карантинные ограничения.

В  результате реальные цифры смертности летом  — кошмарные, власти об  этом знали, но  всё равно продолжали снабжать общество дезинформацией: «из  ЧР  — только хорошие новости».

Событие 2. Рост недовольства кадыровским режимом и  истерическая реакция режима Кадырова

Власти Чечни в  последние годы сталкиваются с  резким ростом влияния общедоступных источников информации о  нарушениях прав человека в  регионе. Из  крупнейших можно отметить видеоблог и  телеграм-канал Тумсу Абдурахманова, телеграм-канал «1АДАТ» , но  помимо них хватает и  менее известных блогеров и  каналов. В  основном, они базируются за  рубежом  — по  очевидным соображениям безопасности.

Эта информация в  регионе очень востребована  — несмотря на  репрессии, Абдурахманова смотрела (и  смотрит) вся Чечня, «1АДАТ» тоже очень быстро завоевал огромную популярность.

Власти региона пытаются бороться с  этим привычными методами  — силовое подавление как поставщиков контента, так и  потребителей (похищение и  демонстративное унижение Салмана Тепсуркаева, убийства в  Вене и  Лилле, покушение на  Абдурахманова в  Швеции), в  Европе создаётся целое агентство для контроля за  диаспорой. Наряду с  ними отрабатываются и  новые схемы  — мобилизация бюджетников для массового восхваления Кадырова в  соцсетях.

Событие 3. Нападение на  адвоката Марину Дубровину

Власти Чечни много лет сознательно ведут политику по  изничтожению любых легальных механизмов защиты прав человека на  территории республики. В  Чечне взяли под контроль или запугали местных правозащитников и  адвокатов, затем выдавили правозащитников из  других регионов России, в  том числе с  применением силового воздействия: нападение на  главу Комитета против пыток Игоря Каляпина, нападение на  группу правозащитников и  журналистов на  границе с  Ингушетией, фабрикация уголовного дела против руководителя отделения ПЦ «Мемориал» в Грозном Оюба Титиева .

Но  иногородних адвокатов не  трогали, что давало возможность в  резонансных делах, интерес местных властей к  которым исключал участие адвокатов из  ЧР, привлекать адвокатов из  других регионов России.

Однако в  феврале 2020 года произошло нападение на  адвоката Марину Дубровину, приехавшую в  ЧР защищать обвиняемого по  политически значимому делу. Это нападение показывает, что привлекать адвокатов извне Чечни также небезопасно, оно может ещё больше затруднить защиту прав местных жителей.

Событие 1. Оправдание террориста, убившего учителя во  Франции

Попытка представить 18-летнего уроженца Чечни Абдуллаха Анзорова, обезглавившего учителя в  пригороде Парижа за  рассказы о  карикатурах в  журнале Charlie Hebdo , как жертву провокации. Именно так о  нём рассказывала телекомпания «Грозный».

У  этой истории есть свои корни. Во-первых, это так называемый многомиллионный митинг против Charlie Hebdo и  в  поддержку убийц карикатуристов. А  во-вторых, это похороны Юсупа Темирханова, осуждённого за  убийство Буданова и  умершего в  колонии в  августе 2018 года. Темирханов воспринимался как герой ; десятки тысяч человек приехали на  его похороны выразить соболезнования. Реакция чеченских властей на  массовый общественный интерес была непоследовательной: не  разобравшись, они осудили эти соболезнования, но  потом пытались сделать хорошую мину при плохой игре и  стали высказываться о  Темирханове положительно. В  случае с  Анзоровым власти попробовали учесть свои ошибки, но  опять повели себя непоследовательно: сначала Кадыров отрекался от  Анзорова, указывал, что он  родился в  Москве, рос во  Франции, а  в  Чечне бывал только один раз, да  и  то  — в  раннем возрасте. Но  первоначальная попытка дистанцироваться плохо корреспондирует с  идеей захоронения в  Чечне.

С  одной стороны, кадыровские власти пытались представить убийцу не  как чеченца, а  с  другой  — организовали доставку его тела из  Франции в  Россию, в  Чечню. В  этих похоронах массово участия люди не  приняли, как при похоронах Темирханова. Тем не  менее, организовав репортаж на  телеканале «Грозный», оправдывающий Анзорова, власти показали положительное к  нему отношение. На  это даже отреагировал пресс-секретарь президента Путина словами осуждения. История с  похоронами Анзорова показала: чеченские власти даже готовы на  фронду по  отношению к  Кремлю.

Чеченские власти не  понимают, что они радикализуют людей в  республике и  за  её пределами.

Событие 2. Муфтий Чечни против никабов

В  ноябре глава Духовного управления мусульман Чечни Салах Межиев публично отчитал женщин, носящих никаб  — головной убор, закрывающий всё, кроме глаз. Это ещё один яркий пример непоследовательности в  политике чеченских властей.

Долгие годы власти пытались облачить женщин в  хиджабы. В  2006 году студенткам дарили деньги за  ношение хиджабов. Издавались распоряжения об  обязательном ношении головных уборов. Наташа Эстемирова из  грозненского «Мемориала» выступала против того, чтобы женщин обязывали носить платки, после чего Кадыров критиковал её  лично. В  2010 году на  улицах Грозного «неподобающе» одетых женщин расстреливали из  пейнтбольных ружей. А  в  2020 году мы  узнали, что, оказывается, можно одеться слишком сильно. Ирония в  том, что муфтий Чечни стал «раздевать» женщин именно сейчас, во  время эпидемии коронавируса, когда логично, наоборот, посильнее прикрывать лицо.

Непоследовательность показывает, что в  Чечне нельзя быть уверенным в  том, что произойдёт завтра, нельзя понять, какая тенденция является долгосрочной, нельзя рассчитывать на  то, что то или иное поведение может от  чего-то обезопасить. Однако и  за  пределами Чечни точно так  же нельзя чётко понять, на  что надо ориентироваться.
«Пехотинец Путина» оказывается вдруг по  каким-то вопросам настроен критически и  позволяет себе высказывания, которые совсем не  устраивают Кремль. Местные жители, которые долгое время ориентируются на  определённый подход, оказываются не правы и  слишком сильно закрывают своих женщин. Всё это говорит о  том, что местные жители не  могут чётко понимать, как себя вести, и  могут даже перебдеть в  своём стремлении угодить линии начальства. А  Кремль не  может рассчитывать на  надёжного партнёра.

Событие 1. Карантин

Эпидемия коронавируса и  то, как на  неё реагировали чеченские власти, стало лакмусовой бумажкой для имеющихся в  регионе проблем. Ограничительные меры не  вводились официально указами главы республики. Все запреты были обозначены исключительно устно (часто через Инстаграм) как самим Кадыровым, так и  приближёнными к  нему чиновниками (например, председателем чеченского парламента Магомедом Даудовым). За  тем, как граждане следовали ограничениям, чеченские силовики следили с  особой ожесточённостью  — в  ход шли полипропиленовые палки, унизительные избиения, массовые похищения людей с  последующим незаконным удержанием в  отделах полиции. У  многих людей просто отбирали автомобили за  езду без маски и  требовали выкуп. В  течение нескольких месяцев Чечня была единственным регионом России, куда было практически невозможно попасть стороннему человеку. Поскольку запрет на  въезд был устным, обжаловать его в  суд было невозможно. Разумеется, ни  о  какой реальной борьбе с  коронавирусом речи не  шло. Сейчас Чечня  — один из  лидеров по  скрываемой статистике смертности от  коронавируса среди регионов России, ситуация там с  медицинской помощью плачевная, но  для чиновников главное, что на  отчётных бумагах у  них нарисованы красивые цифры. Чем дальше, тем глубже Чечня погружается в  оруэлловский разрыв между официальным вымыслом и  реальностью.

Событие 2. Похищение Салмана Тепсуркаева и  убийство Мадины Умаевой

Проблема насильственных похищений и  сопровождающим их  насилием стала в  этом году ещё более актуальной. Только с  апреля по  октябрь 2020 года, по  информации телеграм-канала «1Adat», силовики в  Чечне похитили более 1500 человек. Кого-то из  них отпускают за  выкуп, кто-то становится обвиняемым по  уголовному делу, а  кого-то родственники уже никогда не  смогут увидеть живым. Похищение Салмана Тепсуркаева показало, что чеченцы не  могут чувствовать себя свободно в  том числе и  за  пределами Чечни. Опубликованная с  ним жуткая видеозапись вызвала шок у  всего мира и  приоткрыла занавес, скрывающий страшные издевательства над людьми в  подвалах чеченских силовых подразделений. Убийство Мадины Умаевой стало очень ярким примером безнаказанности лояльных силовиков даже за  такое преступление, как убийство. Как выяснилось, росгвардейцам в  Чечне теперь фактически разрешено убивать даже своих ближайших родственников.

Событие 3. Убийства чеченцев в  Европе и  покушение на  Тумсу Абдурахманова

В  этому году пострадали несколько известных чеченцев, живущих за  границей и  публично критикующих политику чеченских властей. Имран Алиев был убит в  январе во  Франции. Мамихан Умаров был убит в  июле в  Австрии. Тумсу Абдурахманов в  марте стал жертвой покушения в  Швеции. Кадыров в  своём Инстаграме объяснил эти случаи как происки вражеских спецслужб, которые хотят дискредитировать его (Кадырова) и  российские власти. Эта тенденция, конечно, очень пугающая. Она говорит о  том, что практически в  любом уголке мира этнические чеченцы не  могут чувствовать себя в  безопасности и  говорить о  том, что их  беспокоит в  судьбе родного региона.

Событие 4. Приговор в  отношении бывших росгвардейцев Абдурашидова и  Дукаева

14  декабря Гудермесский суд вынес приговор в  отношении бывших сотрудников печально известного «Нефтеполка» Бекхана Абдурашидова и  Аслана Дукаева. Их  изначально обвиняли в  похищении жителя Хасавюрта Алексея Кардашова, который впоследствии бесследно исчез. С  крайне высокой вероятностью, он  не  выдержал пыток со  стороны силовиков и  умер. Двух полицейских, участвовавших в  похищении, удалось привлечь к  уголовной ответственности. К  вынесенному приговору много претензий, суд не  учёл множество доказательств вины подсудимых в  куда более серьёзных преступлениях. Но  вместе с  тем нельзя не  согласиться, что это крайне важное событие для Чечни. В  правозащитной практике не  было случаев привлечения к  уголовной ответственности чеченских силовиков за  должностные преступления, совершенные на  территории Чечни. Это показатель того, что судебная система всё-таки может работать в  Чечне, хоть и  с  сильным нежеланием и  сопротивлением.

Событие 1. Пандемия коронавируса

Коронавирус пришёл в  Чечню внезапно  — 23  марта резко закрылись все рестораны в  Грозном. Это происходило у  меня на  глазах  — улыбчивые люди зашли в  кафе, где мы  обедали с  коллегой, и  попросили срочно закрыться по  распоряжению администрации. Мы  даже не  успели доесть свой обед.

Скоро республику закрыли на  въезд для тех, кто в  Чечне не  прописан, ввели и  внутренние посты  — без необходимости нельзя было даже покидать тот район, в  котором живешь. Улицы вымерли  — по  проспекту Путина гулял только кадыровский спецназ с  собаками.

Ограничения были введены во  всей стране, то  только в  Чечне от  них решили не  отказываться  — даже сейчас приехать в  республику человеку из  другого региона просто так нельзя. Для автомобилей Чечня открыта только на  транзит, а  если вы  летите самолетом  — то  нужно предоставить справку об  отсутствии коронавируса или сдать тест в  аэропорту. Коронавирус сыграл на  руку властям  — пандемия показала, что закрыть республику вообще не  проблема, и  можно ее  не  открывать. Если  бы коронавируса в  Чечне не  было, то  его стоило  бы придумать.

Событие 2. Охота на  феминисток

В  сентябре в  Чечне началась охота на  девушек, которые пишут профеминистские посты в  интернете. Их  искали по  социальным сетям, находили родственников, вызывали на  беседы. Информация о  том, что идет целенаправленная охота, распространялась среди друзей. Многие удалили свои аккаунты в  инстаграме и  ВКонтакте.

Я  и  мои коллеги общались с  несколькими людьми, которым было известно о  похищениях феминисток и  об  угрозах в  их  адрес. Но  никто из  них не  обратился в  полицию, никто не  сделал никакого публичного заявления.

Их  вполне можно понять: все они боялись за  своих родственников и  друзей. Но  тем не  менее эта целенаправленная кампания и  абсолютная тишина вокруг нее показывает, что в  Чечне становится все более небезопасно высказывать свою позицию даже в  вопросах, которые совершенно не  касаются политики.

Событие 3. Смерть Мадины Умаевой

О  том, что убитую в  Чечне женщину похоронили ночью, выкопав наспех яму трактором, не  писал только ленивый. Смерть Мадины Умаевой, к  сожалению, достаточно типична для российских реалий, где законопроекту о  профилактике домашнего насилия всячески противостоят провластные структуры.

Но  случай с  Мадиной Умаевой особенный  — это первая подобная история, когда агрессора отмывали средства массовой информации, в  том числе главный чеченский телеканал. Мать Мадины Умаевой, которая требовала расследовать смерть дочери и  не  поверила в  то, что она умерла случайно, подверглась настоящей травле и  в  итоге извинялась перед Рамзаном Кадыровым.

Не  помогла добиться правды даже эксгумация тела Умаевой, что само по  себе достаточно редкий для Чечни случай. Ничего не  дало обращение правозащитников в  Следственный комитет, под которым подписалось более 20-ти правозащитных организаций.

Но  и  это ещё не  конец: мужу погибшей Мадины подарили новый дом. Так власти явно показали, что они не  просто на  стороне агрессора, но  и  поддерживают его и  даже поощряют.

Событие 1. Кадровые перестановки в  руководящих структурах Чечни, конец 2019  — начало 2020 года

Растянутое на  несколько месяцев событие  — яркая иллюстрация, что это уже устоявшаяся система власти, в  которую входят родственники, односельчане и  друзья детства Рамзана Кадырова. В  2018 году из  158 крупных чиновников 30% — это родственники Рамзана Кадырова, 23% — односельчане, еще 12% — его друзья и  их  родственники. В  2019 и  в  2020 годах из  правящих кругов убирали тех, в  чьей лояльности возникали сомнения. Но  принцип формирования власти оставался прежним.

Вот несколько примеров. 4  февраля 2020 года министром образования Чечни стал Идрис Байсултанов, двоюродный брат Кадырова. 6  февраля заместителем министра МЧС республики по  антитеррористической деятельности был назначен полковник Алихан Цакаев, односельчанин и  одноклассник главы республики. 10  февраля Рамзан Кадыров назначил своего племянника, мэра Грозного Ибрагима Закриева, руководителем администрации главы и  правительства Чечни. 12  февраля Кадыров назначил министром по  физической культуре и  спорту сына своего покойного старшего брата Зелимхана  — Хамзата Кадырова.

Недоумение населения, видимо, стало заметно главе Чечни, поскольку он  счёл необходимым объяснить эти назначения: в  интервью ЧГТРК «Грозный» он  заявил, что 97% его родственников работают рядовыми сотрудниками силовых структур, при этом родство действительно важно, но  не с  ним самим, а  с  его отцом.

Событие 2. Нападение на  Елену Милашину и  Марину Дубровину в  Грозном. Похищение модератора чата оппозиционного телеграм-канала «1Adat» Салмана Тепсуркаева

Эти нападения  — два примера (из  многих), как воплощаются в  жизнь указания Кадырова. 7  ноября 2019 года на  заседании правительства он призвал остановить журналистов, правозащитников и  пользователей соцсетей, которые пишут о  нарушениях прав человека в  Чечне и  критически высказываются в  адрес республиканских властей.

В  Чечне уже не  раз нападали на  правозащитников и  журналистов, вызвавших недовольство Кадырова. Однако адвокатов из  других регионов, работающих в  Чечне, это не  касалось. Нападение на  Марину Дубровину показало, что ситуация изменилась и  что защищать жертв кадыровского режима станет ещё сложнее.

Событие 3. Покушение на  оппозиционного блогера Тумсу Абдурахманова

По  словам Абдурахманова, неизвестный проник в  его квартиру, когда он  спал, и  ударил его по  голове молотком. Это тоже воплощение в  жизнь указаний Кадырова, сделанных 7  ноября 2019 года. Но, в  отличие от  предыдущих примеров, это нападение совершено за  границей.

Это попытка бороться с  новым для чеченских властей явлением  — возникающими в  чеченской диаспоры в  Европе информационными ресурсами, нацеленными на  Чечню.

Событие 4. Санкции против Кадырова и  истерическая реакция на  них в  Чечне

Незадолго до  введения санкций , 8  июля 2020 года, Рамзан Кадыров на  совещании с  участием министров, руководителей муниципалитетов, представителей силовиков призвал обязать всех бюджетников в  свободное от  работы время писать хвалебные комментарии о  действиях республиканских властей, и  гневные  — о  критических материалах. Эту обязанность также возложили на  родственников бюджетников. Кадыров поручил министру информации и печати Ч Р Ахмеду Дудаеву довести этот план до  бюджетников. О  встречах Дудаева с  региональными управлениями ГИБДД, МВД и  Росгвардии по  ЧР, МЧС сообщали СМИ.

О  введении новых санкций в  отношении Кадырова Государственный департамент США объявил 20  июля. В  ответ вся республика была вынуждена погрузиться в  многонедельную истерику  — коллективные письма, заявления, протесты, митинги, флешмобы, и т. п., и т. д. В  соответствии с  указаниями Кадырова власти превращают всех граждан в  пехотинцев информационной войны.

Как в  любом тоталитарном государстве, для того, чтобы считаться лояльным, подданный уже не  может даже молчать  — он  обязан публично выступать в  поддержку власти.

Событие 5. Похороны в  Чечне Абдуллаха Анзорова

В  Чечне, как и  во  всем мусульманском мире, отклики на  чудовищный теракт 16  октября были самые разные, от  резкого осуждения содеянного Анзоровым до  превращения его в  жертву.

Власти Чечни при попустительстве федеральных властей откровенно способствовали тиражированию образа «жертвы европейских исламофобов» и  даже героя.

Республиканское руководство с  самого начала фактически возложило ответственность за  убийство на  жертву (Рамзан Кадыров осудил терроризм, но  призвал при этом «не  провоцировать верующих и  не  задевать их  религиозные чувства»), и  эту линию продолжили официальные СМИ в  регионе.

В  этой истории удивительно многое. Раньше в  Чечне не  только не  выдавали тела убитых террористов, но  и  изгоняли их  родных из  республики, публично унижали их  и  проклинали, а  их  дома сжигали. Руководство республики не  раз заявляло, что террористов нельзя хоронить по  мусульманским обычаям.

Что мы  имеем в  случае Анзорова? Состоялись похороны. Вокруг этого события был создан ажиотаж, а  комментарии в  СМИ тиражировали всенародную скорбь по  террористу на  родине. Всё это на  руку отечественным ксенофобам, но  направлено, прежде всего, на  Европу.

Я  бы  обратил внимание ещё и  на  крайне вялую реакцию федеральной власти на  сюжет об  этих похоронах, показанный ЧГТРК «Грозный». Можно привести немало примеров того, как журналистов и  блогеров привлекали к  уголовной ответственности за  значительно более невинные высказывания. А  тут пресс-секретарь президента Песков ограничился высказыванием, что, мол, этот сюжет не  имеет ничего общего с  единственно приемлемой позицией  — абсолютным осуждением убийства. Демонстрация подобных двойных стандартов очень опасна  — можно заиграться и  не  заметить того, как «контролируемое, точечное» потакание терроризму, приведет к  новым непрогнозируемым трагическим последствиям.

Я  анализировал эту ситуацию в блоге и  рассказывал о  ней в подкасте «Медузы» .

Событие 1. Коммуникация Европейским Судом по  правам человека дела о  насильственном исчезновении 27 жителей Чечни в  январе 2017 года

Европейский Суд задал властям вопросы о  судьбе 27 жителей Чечни, которые, согласно показаниям родственников, были задержаны властями по  неформальному подозрению в  терроризме, а  по информации «Новой газеты»  — позже казнены на  территории отдела МВД. Власти  же заявили, что задержанные уехали в  Сирию.

Среди прочего, Европейский Суд спрашивает Правительство, нарушила  ли Россия право на  жизнь задержанных. Уголовное дело по  факту насильственного исчезновения так и  не  было возбуждено.

В  январе 2020 года в  ПАСЕ был заслушан доклад о  ситуации с  правами человека в  Чечне, в  ходе которого выступили не  только правозащитники, но  и  непосредственно пострадавшие, которые подверглись пытками или чьи родственники бесследно исчезли после задержания властями. Рамзан Кадыров назвал это «информационной атакой на  Чечню».

Дела о  массовых нальственных исчезновениях характерны для Чечни начала 2000-х. Однако исчезновение 2017 года  — это редкое дело, когда в  современной Чечне родственники пропавших потребовали расследования. Многим после этого начали угрожать, им  пришлось бежать из  России.

Событие 2. Смерть Мадины Умаевой и  личное вмешательство Кадырова в  ход расследования

Мадина Умаева была найдена мёртвой в  доме своего мужа и  свекрови. Перед этим женщина несколько раз уходила из  дома от  побоев, но  каждый раз возвращалась, поскольку дети оставались в  семье мужа. Погибшая была в  спешке похоронена мужем и  его родственниками в  ту  же ночь без установления причины и  обстоятельств смерти. После заявления матери погибшей о  том, что дочь была убита, лично Кадыров запустил беспрецедентное давление на  женщину.

Кадыров собрал совещание в  мэрии Гудермеса, куда пригласил правоохранительные органы, мать погибшей и  семью, в  доме которой нашли её  тело. Встречу показала ЧГТРК «Грозный». Кадыров публично оправдал домашнее насилие, указав, что «женщина должна цепляться за  брак… бывает, что муж побивает». Глава республики стыдил женщину и  заявил, что у  неё было право говорить, только если  бы она имела трёх свидетелей, которые видели, как дочь убивают. В  итоге женщина была вынуждена на  камеру извиниться перед Кадыровым за  то, что попросила провести расследование гибели своей дочери.

Позже мать погибшей ещё раз «доставлялась» к  Кадырову, после чего в  эфире той  же ЧГТРК извинилась перед родственниками, в  доме которых погибла ее  дочь. При этом мать Мадины стояла, а  зять и  свёкры вальяжно сидели, что по  местным традициям является демонстрацией беспрецедентного неуважения. Бабушке не  дали забрать внуков, они остались жить в  семье отца, ей  пригрозили, что она их  никогда не  увидит, если будет жаловаться.

23 ведущие российские и  международные правозащитные организации обратились к  председателю  СК Р Ф Бастрыкину с  просьбой забрать дело для проведения расследования из  Чечни в С К России, тем самым оградив следствие от  давления местных властей. На  это обращение был получен отказ. Уголовное дело так и  не  было возбуждено, о  причинах смерти Мадины до  сих пор ничего не  известно.

Событие 3. Внимание Комитета Министров Совета Европы к  проблеме систематического лишения матерей права видеться со  своими детьми

В  декабре Комитет Министров Совета Европы рассмотрел группу решений ЕСПЧ о  проблеме систематического неисполнения решений судов об  определении места жительства детей с  матерью после развода.

Вниманию Комитета Министров предшествовало очередное Постановление ЕСПЧ по  делу Аси Губашевой и  её  дочери, которые не  видят друг друга уже шесть лет. Отец удерживает дочь в  Грозном, несмотря на  решение суда об  определении места жительства ребенка с  матерью. Руководство республики занимает последовательную позицию, что дети «принадлежат семье отца». Даже если отец умер и  мать является единственным родителем, дети воспитываются в  семьях дядь, дедушек, и  матери часто запрещают даже навещать детей. Все это способствует травматизации и  ужесточению целого поколения. Федеральные власти не  вмешиваются.

Комитет министров рассмотрел план Правительства по  исполнению этих решений и  передаче детей матерям, а  также доклад «Правовой инициативы» с  рекомендациями по  разрешению ситуации.

Внимание Комитета Министров поднимает проблему прав женщин и  детей на  новый уровень.

Событие 1. История Мадины Умаевой

Домашнее насилие сложно назвать большой редкостью в  нашей стране. В  2017 году всех заставила ужаснуться история жительницы Подмосковья Маргариты Грачёвой , которой бывший муж отрубил кисти рук. Никто не  пытался скрыть это преступление и  освободить преступника от  ответственности. А  в  дело чеченки Мадины Умаевой вмешался глава республики Рамзан Кадыров, и  обвинения мужу не  предъявили. А  уж  то, что мать убитой молодой женщины заставили извиняться, просто чудовищно.

Кадыров заявил, что «женщина должна была цепляться за  свой брак» и  «бывает, что муж побивает». В  довершение к  сказанному Кадыров подарил дом предполагаемому убийце, чем окончательно выразил своё отношение к  проблеме прав женщин.

В  Главное следственное управление  СК по  СКФО были направлены многочисленные обращения с  просьбой перевести проверку по  делу на  более высокий уровень. Чеченским следователям «предложили » отменить отказ в  возбуждении дела и  провести проверку. Не  знаю, было  ли принято это «предложение» и  рекомендации, но  слово Кадырова, разумеется, оказалось сильнее: возбуждать уголовное дело не  стали .

Ответственность за  гибель Умаевой С К России обязан разделить с  руководством Чечни.

Событие 2. История Салаха Дагаева

Салах Дагаев, один из  ведущих и  опытнейших хирургов Чечни, был убит за  то, что операция родственницы кого-то из  близких Кадырову людей закончилась неудачей  — ей  не  удалось спасти жизнь. В  тот  же день Дагаев был похищен и  забит до  смерти, после чего его тело передали родственникам, сопроводив это угрозами в  случае, если тем придёт в  голову обращаться в  правоохранительные органы. Но представляется, что такие обращения уже потеряли всякий смысл.

Событие 3. История Шамхана Байдулаева

13  марта 2020 года рядом с  чеченским селом Новый Шарой неизвестные похитили 30-летнего Шамхана Байдулаева. По  словам его брата, Шамхан жил жил в  Германии в  течение семи лет до  возвращения в  Чечню осенью 2019 года. В  день исчезновения он  планировал вылететь обратно в  Европу.

Возле Нового Шароя машину, в  которой ехал Байдулаев, остановили неизвестные в  штатском. Шамхана попросили выйти и  показать документы. Через минуту один из  остановивших забрал из  машины приятеля вещи Байдулаева, сказав, что Шамхан поедет с  ними. Байдулаева увезли в  неизвестном направлении.

Уполномоченный по  правам человека в РФ Татьяна Москалькова сделала запрос в  правоохранительные органы Чечни. После этого отцу Байдулаева сообщили, что его сын находится в  Серноводском ОВД. В  ночь на  31  марта Байдулаева отдали семье  без всяких пояснений и  документов, но  с  устным запретом покидать Чечню. Продолжение этой истории нам неизвестно.

Событие 1. История Салмана Тепсуркаева, которого похитили и  посадили на  бутылку за  модерирование оппозиционного чата

Эта история знаковая не  только потому, что такая страшная, но  и  потому, что это новый  — с  точки зрения циничности, жестокости и  уровня публичного унижения  — виток в  тактике наказания критиков в  Чечне. В  2015 году с  молодого человека, критиковавшего Рамзана Кадырова, сняли штаны. Теперь местные силовики перешли к  изнасилованию бутылкой. От  нескольких знакомых из  Чечни в  качестве реакции на  эту историю я  услышала почти слово в  слово: «Это всех нас, всё наше общество посадили на  бутылку.» Речь идет не  только о  крайне жестоком и  унизительном наказании одного «несогласного», но  о  сигнале всем критически настроенным людям: «Вот что будет с  вами «. Это новый вызов обществу может стать толчком для радикализации критиков чеченского руководство, в  первую очередь среди молодежи.

Событие 2. История Мадины Умаевой, умершей при подозрительных обстоятельствах. Расследованию гибели помешал лично Рамзан Кадыров

Важность этого события в  первую очередь в  том, что Рамзан Кадыров очевидным образом воспрепятствовал расследованию гибели молодой женщины. Изначально история неполитическая  — женщина, годами страдавшая от  домашнего насилия в  браке, умирает при непонятных, подозрительных обстоятельствах. Есть основания предполагать, что к  ее  смерти могут быть причастны муж и  его родственники. Мать погибшей требует расследования, хочет узнать, что  же произошло на  самом деле. И  вот в  расследование вмешивается лично глава республики, Рамзан Кадыров, запугивает мать, унижает её, оказывает на  неё давление под камеры. Извинения матери за  то, что она посмела чего-то требовать, добивалась эксгумации тела показывают по  телевиденью. Далее  — предсказуемо  — расследование не  даёт никаких результатов, в  возбуждении уголовного дела отказано.

Здесь, с  одной стороны, очень чёткая демонстрация того, что все вопросы, связанные с  так называемыми традиционными ценностями, рассматриваются чеченским обществом как приоритетные и  политические. В  деле Умаевой чеченское руководство фактически отстаивало подчинённую роль женщин и  важность того, чтобы сор не  выносили из  избы: то, что происходит дома, происходит дома, если женщину били, она сама виновата.

С  другой стороны, Кадыров в  очередной раз показал, что силовые структуры находятся под его контролем. Он  не  хочет расследования  — значит, не  будет расследования. И  федеральный центр на  этот никак не  отреагировал.

Событие 3. Похороны в  Шалажи Абдуллаха Анзорова, который обезглавил учителя в  приговоре Парижа, а  затем был застрелен полицейскими

На  следующий после похорон день в  сюжете телеканала «Грозный», являющегося рупором республиканского руководства, корреспондент называет Анзорова жертвой исламофобской провокации, «юношей прекрасным», богобоязненным, который не  смог справиться с  религиозными чувствами. В  соцсетях люди поддерживают то, что является страшным преступлением.

Рамзан Кадыров вроде  бы осудил терроризм, но  при этом указал, что нельзя провоцировать верующих и  задевать религиозные чувства. И  со  стороны Кремля снова нет никакого отклика.

По  всей видимости, речь идёт о  заигрывании главы Чечни с  суперконсервативной религиозной базой внутри республики. С  другой стороны, важно, как это отражается на  диаспоре, и  месседж, транслируемый западным государством очевиден: чеченцы являются для вас угрозой, не  предоставляйте им  убежища, гоните их  назад в  Чечню, где они будут под контролем местного руководства.

Событие 1. Событие, которое не  случилось

В  этом году отмечали 20-ую годовщину гибели псковских десантников под Улус-Кертом. Улица Жигулевская в  Грозном переименована в  память о  них. Я  живу на  ней. В  начале года к  дому номер 12, на  котором установлена табличка с  поименным списком погибших десантников, приехали их  матери в  сопровождении федеральных и  местных чиновников. Произносили речи, возлагали цветы у  мемориальной доски.

Чеченских матерей, жительниц района, которые хотели встретиться с  русскими матерями и  рассказать о  своих сыновьях, убитых у  себя  же дома и  во  дворах, охрана не  подпустила к  собравшимся.

А  ведь эта встреча и  разговор матерей мог стать очень важным событием в  диалоге о  памяти, который рано или поздно должен произойти.


Событие 2. Странная смерть Мадины Умаевой  — молодой матери троих детей

Большой резонанс это событие получило прежде всего в  чеченском обществе, так как оно в  подавляющем большинстве не  приемлет насилие в  отношении женщины и  в  целом в  семье.


Событие 3. Мое личное событие  — публикация текста о  женском активизме в  традиционном чеченском обществе в  сентябре этого года

Он  адресован прежде всего внешнему читателю, в  том числе, части экспертного сообщества, использующий ориенталистский подход к  проблеме прав женщин в  регионе. Забитые и  угнетённые женщины не  смогли  бы выстоять в  войне и  в  принципе спасти свои семьи и  сыграть решающую роль в  восстановлении республики. И  в  целом показать пример воли к  жизни и  стойкости, самоорганизации для многих обществ, переживающих подобные жестокие обстоятельства.

Событие 1. Убийство в  Лилле youtube-блогера Имрана Алиева, известного в  сети как Мансур Старый

С  2009 года, когда в  Вене убили Умара Исраилова, это первое убийство в  Европе, в  котором явно прослеживается «кадыровский» след.

Усман Мамадиев, дилетант, парнишка из  села Нижний Нойбера Гудермесского района, приехал во  Францию, совершил жестокое, циничное убийство и  беспрепятственно вернулся на  родину. С  точки зрения злоумышленников, это успешнейшая операция.

Предыдущее убийство, связанное с  Чечнёй, произошло в  2019 году, когда в  Берлине убили бывшего полевого командира Зелимхана Хангошвили. Совершившего его мужчину, профессионала, сотрудника спецслужб, задержали и  сейчас судят.

Почему перерыв, длившийся с  2009 года, закончился? Можно только предполагать. Вероятно, «кадыровцам» дали разрешение в  Кремле и  убийство Хангошвили стало своеобразным жестом со  стороны Кремля  — мол, теперь можно. Не  исключено и  то, что чеченские власти стала наконец всерьёз напрягать активность оппозиционно настроенных блогеров в  Европе.

Событие 2. Убийство Мамихана Умарова , известного в  сети как Анзор из  Вены

Умаров был более яркий критик: если Имрана Алиева мы  можем назвать не  совсем психически здоровым человеком, то  Анзор был скорее сумасшедшим, crazy. Он  открыл новый формат критики. В  целом, у  чеченцев не  принято так разговаривать и  тем более никто никогда так грубо и  оскорбительно не  высказывался в  отношении Кадырова.

Всё общение Умарова состояло из  мата, использование ненормативной лексики было виртуозным и  очень обидным. Этот самородок открыл новую эпопею в  критике Кадырова. После него некоторые стали пытаться выступать в  подобном формате, но  успеха пока не  имеют.

По  моему мнению, власти Чечни открыто взяли на  себя ответственность за  это убийство, говоря, что такие высказывания не  прощают. Публично Кадыров возложил ответственность за  это преступление на  западные спецслужбы, а, например, Делимханов в  прямом эфире в  инстаграме, обращаясь к  Закаеву, ясно дал понять, кто на  самом деле за  этим стоит.

Событие 3. Санкции Госдепа в  отношении Кадырова и  его ближайшего окружения

Единственное очень позитивное событие прошедшего года. Мы  долго добивались санкций от  европейских властей, но  они не  реагировали. Реакция пришла оттуда, откуда её  совсем не  ждали, — из-за океана.

Я  был очень приятно удивлён, что в  список попал заграничный представитель Кадырова Тимур Дугазаев. Для него санкции представляют реальную проблему, так как в  Европе у  него счета, бизнес. Теперь он  всего этого лишится.

После введения санкций те  люди, которые хотели  бы быть представителями Кадырова в  Европе или как-либо быть аффилированными с  ним, задумаются: это стало чревато проблемами.

Санкции значительно ослабили поддержку Кадырова в  диаспоре.

Событие 4. Нападение на  меня и  суд над нападавшим и

16  декабря было последнее заседание суда по  моему делу.

Киллер и  его сообщница, оказавшись в  руках полиции, дали признательные показания. Их  судят за  покушение на  убийство, хотя адвокаты пытались добиться переквалификации обвинения на  причинение вреда здоровью.

Задержанные сообщили на  суде, что за  преступлением стоит Кадыров и  его окружение. Мужчина рассказал, что его трижды приглашали в  Грозный, инструктировали. Это провал кадыровской операции.

Прокурор запросил 10 лет для нападавшего и  8  — для его сообщницы. Мой адвокат запросил для нападавшего пожизненный срок. Приговор будет оглашён 8  января.

Событие 5. История Салмана Тепсуркаева

Вопиющий случай. Пробитое дно. Расширенное окно Овертона. Это что-то выходящее за  рамки любого нормального, цивилизованного общества.

До  этого самый вопиющий случай был в  2015 году, когда сняли штаны с  Адама Дикаева.

[Врез] В  2015 году Дикаев разместил в  инстаграме ответ на  публикацию Кадырова, в  которой тот занимался спортом под музыку. Дикаев выставил фотографию разрушений времён чеченской войны и  написал: «События 15-летней давности. Не  150, но  300, а  15! А  царь бежит себе на  беговой дорожке под песню «Мой лучший друг  — это президент Путин». Примерно через неделю в  инстаграме опубликовали видео, на  котором Дикаев, в  толстовке и  плавках, идёт по  беговой дорожке, оскорбляет себя и  хвалит Путина.

Для чеченца убийство  — не  высшая мера наказания, высшая  — это унижение. Не  то  чтобы раньше в  Чечне никогда ни  с  кого не  снимали штаны, но  одно дело где-то в  селе за  что-то омерзительное (педофилия, отношения с  замужней женщиной), а  другое  — когда это делает власть за  то, что человек её  поругал. Именно это возмущает.

Бутылка затмила историю с  беговой дорожкой. Теперь уже не  знаю, чего ждать от  властей. Это стресс для всего народа. После случая с  Тепсуркаевым возмущённо заговорили даже те, кто раньше молчал в  ответ на  убийства.

Такие ситуации ломают ментальность чеченского народа. Мир уже не  будет прежним.