Мы неоднократно работали с делами, в которых следствие неэффективно расследовало убийства, изнасилования и похищения или исчезновения людей. Особенно драматично эта неэффективность проявлялась на ранней стадии расследования, когда самая главная задача – быстро закрепить следы. Если это время упущено, сохранять нечего.

Весной вместе с Надеждой Бородкиной – отменным адвокатом, в прошлом – следователем по особо важным делам в Северо-Кавказском округе, который умеет «распинывать» плохо действующие следственные структуры, мы стали вести это дело. Оно попадало под нашу программу «Защита прав человека с использованием международных механизмов».

«Мемориал» оплачивает работу адвоката и готовит жалобу в Европейский суд по правам человека из-за плохого расследования дела (нарушение ст. 2 Конвенции о правах человека, процессуальная часть).

Так, в самом начале расследования, когда стало ясно, что Влад пропал, следователи в Смоленске оперативно не изъяли одежду и телефоны ребят, которые были с Владом в тот день. Информация на телефонах, например, могла бы пролить свет на обстоятельства смерти Влада.

Приведу пример. В сети кто-то выложил видео, снятое незадолго до смерти Влада. По словам людей, которые видео посмотрели, на нем видно, как компания ребят издевается над Владом. Скорее всего, это видео было на телефоне одного из ребят. Видео вскоре удалили из интернета, его записи нет. Так как следствие вовремя не изъяло телефоны, стало гораздо сложнее установить, что предшествовало смерти Влада.

Решение ЕСПЧ о том, что была нарушена Конвенция, будет важно для родственников Влада в поиске правды.

Еще до того, как родственники Влада Бахова нашли меня, я уже знала про это дело и как следователь с двадцатилетним стажем понимала, что оно фактически не расследуется, как должно быть . Подобные дела с непонятными обстоятельствами для меня всегда были интересны, поэтому и таинственное исчезновение Бахова в никуда на поляне хотелось распутать, раскрутить.

Изучив предоставленные материалы потерпевших и проведя впоследствии свое адвокатское расследование на месте, в Демидове, я убедилась в том, что неэффективность расследования пошла изначально – демидовский следственный отдел сразу не предпринял нужные меры.

При возбуждении дела не были проведены обыски в не терпящих отлагательствах . Почему-то следователи позволили участникам пикника приносить спустя время после пропажи Бахова его одежду, мобильный телефон – и ни у кого не встал вопрос: а как это у вас оказалось?

Доказательства того, что 6 апреля 2019 года на поляне был криминал по отношению к несовершеннолетнему Бахову, стали собираться с моим приходом в это дело. То есть больше года после пропажи Влада расследование велось абсолютно неэффективно. И даже когда дело передали из Демидова с СК Смоленской области – после многократных жалоб Баховых, семью фактически отстранили от этого дела, игнорируя их права как потерпевших и свои обязанности как следователей . Неужели прокуратура не видела, что родители не ознакомлены ни с одним постановлением, ни с заключением экспертов? Как это может быть?

Лишь после того, как потерпевшие побывали на приеме Бастрыкина, дело передали в Москву. Сейчас независимые следователи выполняют ту работу, которая должна была делаться изначально – проводятся и экспертизы, и опросы, и досмотры. Все наши ходатайства удовлетворены. По крупицам мы собираем доказательства и также предоставляем их следствию.

Я, адвокат, за четыре дня почему-то смогла установить свидетелей того злосчастного видео, а следственное управление Смоленской области не смогло! Именно из-за Смоленской области потерян целый год расследования. И я до сих пор настаиваю на исключении из состава следственной группы следователей из Смоленска, иначе результата расследования мы будем ждать еще долго. В их действиях я вижу либо непрофессионализм, либо личную заинтересованность в исходе дела – других объяснений у меня нет.

Для меня очевидно, что Бахов, находясь в неадекватном состоянии (а он просто на ногах не стоял!), не мог пройти полтора километра по такой местности , к тому же в темное время суток. В дневное время по этому маршруту я с участниками своего адвокатского эксперимента прошла кое-как. Неужели ранее ни у кого не было вопроса, каким образом Влад мог там оказаться?

Мы, представители потерпевшей стороны, настаиваем – Бахов шалаш этот не покидал, и там произошли другие обстоятельства, которые скрывают участники пикника. Также я очень глубоко сомневаюсь в том, что найденные костные останки там были – полагаю, что их подкинули . Эта информация еще будет проверяться следственным путем.

В социальных сетях есть группы, где идет травля родителей Бахова , и сейчас я подготавливаю ряд документов, чтобы в гражданском порядке защитить их честь и достоинство. На сторону защиты 12 других участников пикника встала адвокат Юлия Вербицкая, но, насколько мне известно, в материалах уголовного дела ее ордер отсутствует, а гражданские дела не ведутся, поэтому я не знаю, какие интересы в настоящий период она будет представлять.

Полагаю, что все необходимые экспертизы – с учетом загруженности экспертов и пандемии – будут идти еще полгода. Работы очень много, раз за разом всплывают «наружу» новые факты произошедшего 6 апреля и позже. Естественно, в рамках расследования уголовного дела можно обнародовать не всю информацию – в наших же интересах. Но истину по делу мы все равно установим, какой бы она ни была.